Про Михаила говорили, что он никогда окончательно не порывал со своим прошлым. Этим он мало отличался от окружающих, но его прошлое порой так порывало с ним, что окончательнее было некуда. Его - рулевого собственного времени - прошлое сбрасывало с корабля истории за борт. В такие минуты, часы или дни Михаил не понимал, что происходит и как долго это происходит: измерить это единицами времени было невозможно. Но он чувствовал, что его прошлое, минуя его в настоящем, устремляется в будущее и ждет его там под маской грядущего. Так как оглянуться было некуда, сравнить якобы будущее было не с чем, Михаил вынужден был доверять или строить мосты в виде записей о том, что он делал, с кем встречался, что ел и что думал. Миша рассчитывал, что если прошлое снова обманет его, он воспользуется дневниками, как путями для отступления, разоблачит подмену и вернет прошлое на место. Но прошлое коварно сжигало его записи о себе и заливало пожарище только для того, чтобы в качестве издевки оставить Михаилу воспоминания о его высоких целях. Эти цели, впрочем, от долгого ожидания уже спустились на землю и питались подножным кормом, чтобы дожить до того дня, когда Михаил их достигнет. И пока Миша, в очередной раз сброшенный за борт своей ладьи, в ужасе соображал где, что и почему он, его прошлое неслось прочь на всех парусах и поднимало такую волну, что заливало несбыточные Мишины цели с головой. Так что об их существовании мы на самом деле можем только догадываться.
Когда Михаил выбирался из воды безвременья обратно в свое время, ему было уже не до того: прошлое это, настоящее или будущее; он был рад, что хотя бы остался жив. Потом он даже начинал наполняться оптимизмом. На ожидание хорошего его вдохновляли картины на стене его каюты. На одной была степь, вернее даже - пустырь: потрескавшаяся земля на переднем плане и в перспективе до самого неразличимого горизонта; на второй - такая же перспектива на море. О том, что это вода, а не полиэтиленовая пленка, можно было догадаться только по голубоватому цвету и названию картины. "Что плохого может приключиться, покуда твои иконы - плоскость жидкая и твердая? - думал Миша, - Но и хорошего ждать не стоит. Широта и длинна - это только два измерения, а даже у книжной страницы есть высота". Михаил больше ценил высоту пространственную, чем духовную. Он понимал, что даже Тибет не спасет его от коварства собственного прошлого, и поэтому хотел просто уехать в горы. Но эту его цель, как и все другие, постигала участь быть залитой волной прошлого.
С появлением в жизни Михаила любви один оборот минутной стрелки он стал проживать за полчаса. Из-за необходимости быть сразу в двух часах, чувство Михаила разбилось надвое. Одну половину - самую прекрасную - пришлось принести в жертву прошлому, чтобы остаться у руля. Она была Чем-то и прошлое сбросило ее в безвременье. Вторая половина чувства превратилась в сугубо материальную формацию. Она проявлялась в количестве денег, потраченных на капризы Мишиной любви. Его не устраивали отношения с Анной, но он знал, что дареному коню не заглядывают в зубы, а дареной кобыле - в губы.
Впервые они познакомились в зоопарке. Миша стоял перед клеткой с макаками -резусами и пытался вспомнить, кого напоминают ему животные по ту сторону решетки. Он понял только, что это как-то связано с его отцом, но подробностей прошлое не оставило. Тут к клетке подошла Аня, а почти сразу за ней - телевизионщики с камерой и микрофоном. Они, видимо, приняли Мишу и Анечку за парочку и спросили:
- Вы разделяете мнение Дарвина о том, что люди произошли от обезьян?
Миша и Анечка переглянулись.
Миша ответил:
- Лично я - от вот этих, - и показал на решетку за спиной.
- А я - от Адама с Евой, - сказала Аня и добавила: - Но когда кончаю, кричу как мартышка.
Репортеры смутились, Миша и Анечка рассмеялись и пошли к следующей клетке. Оказалось, что они тусовались примерно в одном кругу. Все располагало к романтическим отношениям, но тогда Миша в Анечку не влюбился. Его больше беспокоило очередное пробуждение в нигде.
Прошло больше года, прежде чем они познакомились снова. Это произошло в заведении под названием Цирк на Дроте. На одной из репетиций труппы они увиделись, начали встречаться и на ближайшую Пасху обвенчались.
Церемония прошла в Храме искусства на улице Пушкина. Всем было известно, что устроитель вечера - враг красоты Анэс Зарифьян был против Мишиной женитьбы: ему якобы не нравился фривольный характер невесты. Но подсказку к раскрытию истинной причины его недовольства можно усмотреть в том, что после церемонии бракосочетания, Зарифьян вовсеуслышание назвал Мишу и всех гостей с его стороны "голубыми": видимо, враг красоты был и сам не прочь поцеловать Михаила в губы.
Родителей Миши на свадьбе не было. Со стороны Анечки был отец. Ему Миша нравился. Свидетели и гости были поэты, музыканты, наркоманы и пьяницы. Понятно, что с таким контингентом традиционную свадьбу не сыграешь.
Вместо обмена кольцами Миша и Анечка взлабнули вдвоем соло на одной гитаре, марш Мендельсона им заменили аплодисменты.
Молодожены понимали, что вместе они потому, что у них разное отношение ко времени. Миша жил ненастоящим: в будущем стремился увидеть прошлое, а Анечка была очень настоящей и Мишины деперсняки ее мало интересовали. А Миша, лишенный возможности различать свои past и future, смог в Анечкином поведении на свадьбе разглядеть ее будущее и свое место в нем. Каждая ее усмешка в сейчас, каждая складка на платье, силуэт тени на стене, запах салата изо рта и пьяное оттопыривание нижней губы, как надолго залигованные ноты, через несколько тактов оборачивались будущей прической Анюты, цветом пледа на кровати, кусочком ее снов и даже формой будильника на тумбочке. Все это Михаил видел той частью своего чувства, которая была ни на что не похожа и плескалась в уже даже не бурном кильватере собственного прошлого. Во снах его невеста видит себя то мужчиной, то Евой, то трахается с двумя нигерами.
В реальности - уделяет сексу с мужем не более четырех оборотов секундной стрелки по квадратному циферблату будильника.
Она следит за литературными новинками, работает в отделе управления маркетингом, с интересом экспериментатора относится к сексуальным домогательствам шефа, на ужин ест дешевые сосиски, которые соседка таскает с базара. И даже в них ей видится пенис.
|