|
Общежитие КРСУ - место обитания некоторых участников группы и место репетиций с осени 96-го до осени 2000-го. Располагалось на пятом этаже корпуса гуманитарного факультета КРСУ по адресу проспект Чуй 44, сразу за речкой в начале Востока-5.
В общежитии было 25 жилых комнат. На самом деле сначала их было 24, но потом еще одну соорудили из бывшего умывальника в углу этажа. Максимальное количество обитателей в каждой - четыре человека. Все комнаты в основном делились на мужские и женские, в нескольких жили семейные пары. Жора сначала въехал в 507-ю комнату и жил там с китайцем Фулон Хао. Потом он перебрался в 501-ю, где обитали Антон и Д. Бугаев. В 506-й комнате жили Ольга, Даша и Айка.
В обоих концах общежитского коридора на нечетной его стороне располагались туалеты. Над туалетом рядом с 501-й комнатой было написано, что он женский. Это, однако, не мешало пользоваться им всем, кто жил в ближних комнатах. Точно так же все, кто жил рядом с другим сортиром пользовались им. Он, впрочем, и был бисексуальным. Жильцы пятьсотединичных комнат ходили в него, только когда "женский" кто-нибудь надолго занимал. Там было три кабинки, но на входной двери был крючок, который позволял уединяться в уборной даже одному человеку. На упреки в адрес мужчин о том, что они ходят в женский туалет, Жора предлагал отвечать: "А мы по-женски ходим". В канун очередного Нового года этот соритр был выведен из строя: кто-то швырнул в крайний у окна унитаз петарду - толчок раскололся. Следствие, проведенное комендантом, зашло в тупик. Расколотый унитаз убрали, трубу залили бетоном.
Напротив женского сортира располагался умывальник: два ряда металлических раковин с кранами. Там обитатели общаги набирали воду, стирали, мылись, чистили зубы, иногда - выливали помои и блевали. Последние два процесса особенно не нравились уборщице общежития. Комнатенка с ее скарбом находилась рядом и утренняя уборка начиналась отсюда. Возгласы и ругательства уборщицы, обнаружившей в раковинах следы чьего-нибудь ужина или попойки, часто будили по утрам жильцов 501-й комнаты: "Ты смотри, еще культурологию они изучают, гады, сволочи такие!!!"
Из двух входов на этаж с лестницы постоянно был открыт один. В комнате напротив него сидела вахтерша, которая следила за порядком, ей же оставляли ключи от комнат. Напротив второго - закрытого - входа была кухня. Поначалу там стояли только несколько столов, а жрачку в каждой комнате готовили на маленьких электрических плитках. Потом в кухне поставили две электроплиты "Эра", а плитки из комнат распорядились убрать. Это сделали не все, но по утрам и вечерам кухня была местом концентрации обитателей общаги. Здесь не только готовили пищу, но и курили у окна, "дружили", играли на гитарах и пели. Здесь иногда проходили репетиции группы. У Антона сохранилась
Запись об одной тусовке в кухне:
В 7 часов вечера пошли с Петровичем в кухню, дабы поиграться. Через полчаса пришла Дашка. Она, вроде бы, собиралась куда-то уйти из общаги и, как я понял, заскочила на минутку. Эта минутка продолжалась до 6 часов утра. Базарили, трепались, пели песни, пили чай, попросту бездельничали. Клёво. Я, правда, таки уснул где-то между половиной четвертого и четырьмя, присев на стол возле теплой плиты. Они в это время говорили о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной - типа о том, кто главнее?, а мне это неинтересно и я уснул… Сегодняшняя ночь была хороша сама по себе… Показал Дашке новые стихи. Ей понравился "Чудотворец" и "Встреча с Хармсом". Жорка пел новую песню.
В условиях совместного обитания на ограниченной площади молодых людей (у каждого свои амбиции, свой "играй гормон") в общежитии неизбежны были противостояния и союзы. Жора и Антон своим творчеством, репетициями и тусовками в комнате напрягали "сокамерника" Диму Бугаева. На их существование он реагировал угрюмым молчанием. По вечерам участники группы прививали ему свои музыкальные пристрастия: включали кассету "Аквариума" или Тома Уэйтса и уходили на кухню - общаться или готовить ужин.
Противоречивые отношения были с обитателями 506-й комнаты: от совместных ужинов и пьянок до организации мини-терактов друг против друга. К одному из периодов состояния войны относится запись Антона
Об оплеванной Айке
В четверг спускался по лестнице из общежития. На пролете между четвертым и площадкой к пятому стояла Ойка, а на площадке пятого - Зинаида Невмещанская. Мы долго уже шутливо враждуем: кидаем друг в друга ножами, льем кипяток под дверь и т.д. Ойка предложила Зине плюнуть в меня. Пока та накапливала слюну, я, проходя мимо Ойки, харкнул ей в участок рожи между глазом и носом. Ей, наверное, стало неприятно: я перед этим пил крепкий кофий и закусывал луком с солью. Даже на ее смуглой коже моя коричневая слюна выделялась и поблескивала на солнце. Лицо Ойки стало растеряным. А Невмещанская просто обоссалась от смеха, а когда поняла свой позор, - потеряла сознание. Я сказал Ойке: "Прости великодушно", - и пошел дальше. До самого второго этажа мне было слышно, как Ойка растеряно стояла и внимала движению густой слюны по ее напудренному личику.
Вечером, когда мы с Петровичем отпиливали грифы гитарам, сидя на месте утреннего события, Ойка вышла на площадку и сказала Петровичу: "Прикинь, он седни утром в меня плюнул". Петрович, видимо, не поверил, повернулся ко мне и спросил: "Как?" Я поднялся к Ойке и продемонстрировал. Пока она растерянно стояла и внимала движению менее густой слюны (утром я допил свой последний кофий) по ее напудренному личику, мы с Петровичем успели спеть песню "Ветер с моря дул". Когда Ойка пришла в себя от пережитого восторга, она сказала мне, что я сумасшедший, что сегодня будет очень весело, и спросила, почему мы не идем пить чай, причем все это она произнесла одновременно. Мы с Петровичем ее ваще всерьез не воспринимаем: ну шевелится существо с кривыми ногами, и ладно. Так что слова ее пропустили мимо ушей. Оказалось - напрасно. Все сказанное ею оказалось правдой, особенно - первый и третий пункты. Забегая вперед, скажу, что с этого вечера мы взглянули на Ойку серьезней…
… Когда мы вернулись в комнатушку, номер третий уже спал в своей вонючей пижаме. Я по обыкновению своему помочился ему в кроссовки, а Петрович сбрил щетину с его зубной щетки. Петрович слил себе в чашку всю заварку, высыпал из фарфоровой сахарницы с фиолетовыми утюгами весь сахар и налаил кипятка из чайника. Отхлебнув глоток, он растерянно остановился и стал внимать движению шибко соленой жидкости по его пищеводу в желудок. Пренеприятное ощущение. Я, чтобы удостовериться, тоже отхлебнул глоток. Глотать-то я его не стал, а, почуяв неладное, выплюнул эту мерзость в карман первой попавшей куртки. Оказалось - своей. Мы громко поматюгались на номера третьего за то, что он совсем ё… ёканулся и поставили чайник на плиту еще раз.
В другое время 506-я комната стала центром тусовки участников группы и их соратников. Здесь познакомились Виталик и Антон, здесь Жора нарисовал одну из величайших своих картин, здесь тусовались Асан, Дэн и другие. Ежевечерние пьянки и шумные вечеринки однажды привели в 506-ю комнату коменданта общежития - очень злобную женщину, которая говорить спокойно не могла, всегда орала, и проректора КРСУ по воспитательной работе Яркова. Они собрались выселять жильцов чуть ли не за аморальное поведение. Тусовки прекратились.
Рядом с окном 501-й комнаты была лестница, которая вела на крышу. Известен факт, когда Жора и Антон вылезли туда с инструментами и устроили репетицию.
Под этим же окном, на углу здания стоял мусорный бак. Частенько мешки с мусором бросали прямо из окна. Иногда даже попадали.
Кроме кошки Кацы, домашними животными в 501-й комнате, как и во всех остальных, были тараканы. Они жили в усилителях и колонках, в заварочном чайнике и под клеенкой стола, за книгами и отопительной батареей. Люди их по возможности уничтожали, иногда проводили целые антитараканистические операции с использованием китайских мелков и радикальным передвиганием мебели по комнате. Дима одно время защищал свой ужин и будущий завтрак от тараканов так: ставил кастрюльку с едой на литровую банку, а банку - в тарелку с водой - получалась довольно неприступная для насекомых цитадель. Отношениям с шестилапыми соседями по комнате Антон посвятил песню "Тараканы".
Пищу, выпивку и сигареты жильцы покупали в ларьках и на базарчике на той стороне проспекта. Однажды ночью, когда вахтерша внизу уже закрывала входную дверь, Антон пошел за водкой. Чтобы бабушке было спокойнее, сказал, что идет за хлебом. На обратном пути скрывал покупку в кармане куртки. Вахтерша встретила его фразой: "Смотри, хлеб не разбей". Питались обитатели 501-й комнаты тем, что Антон привозил из дома и тем, что покупал Жора. Самые популярные и изысканные блюда общежитской кухни: жареная картошка, овощное рагу, яичница, ливерная колбаса и чай с лепешками.
Жора и Антон отсидели в общежитии солидный срок. Правда, Антон половину ночей за это время провел дома в Сокулуке. За неделю он, бывало, оставался в общежитии только две-три ночи. У Жоры другого жилья, кроме общежития не было, но он тоже старался поменьше времени проводить в коридоре, который вечно пах жареным луком, и комнате, пропахшей кошачьей мочой. Большинство обитателей общежития передвигались по коридору, шаркая ногами по линолеуму. Самые популярные маршруты - в умывальник и сортир - проходили мимо 501-й комнаты. Звяканье крючка на двери в туалете и перемещения по нему вплоть до вскарабкивания на толчок - эти звуки сопровождали жизнь в комнате.
В 99-м и 2000-м годах Антон уже практически не жил в общежитии. Как репетиционная база 501-я комната в последний раз использовалась осенью 2000-го года, когда группа, впоследствии ненадолго взявшая название "Goojoob", готовилась к выступлению на радио "Пирамида".
В феврале 2001-го года Антон выехал из общежития. Жора прихватил добротную металлическую койку и стенд с изображением Пушкина.
Из вещей Антона в комнате остался белый шкаф, с которого он впервые публично прочитал стихотворение "Про лаЖу". Оставить его было решено из-за, того, что за время своего стояния в углу комнаты он стал целым тараканьим мегаполисом.
Вскоре общежитие покинули и другие персонажи, имеющие отношения к группе.
|
